Вернувшись домой с Унылых Болот, где он охотился запризрачным оленем, Ахиллес обнаружил, что Елена пропала. Само собой разумеется,эта новость отнюдь не обрадовала вспыльчивого главу семьи и хозяина дома. Онпочуял неладное. Это было совсем непохоже на Елену – уйти из дому безпозволения мужа. Сначала Ахиллес подумал, что его супруга, наверное, заглянулана минутку к одной из соседок. Он обошел все соседские дома, но соседи тольконедоуменно пожимали плечами и разводили руками в ответ на все его вопросы.

Что ж, люди ведь не могут покинуть царство Аида пособственной воле. Кто-то обязательно должен вывести их наружу. Рассудив так,Ахиллес направился к своему другу Одиссею, не раз уже выручавшему его в труднуюминуту. Одиссей, славившийся своим изобретательным умом, жил неподалеку отАхиллеса.

Пожалуй, в царстве Аида трудно было найти второго стольнезаурядного духа, каким был дух Одиссея. Он мог по праву именоваться одним издуховных лидеров местного общества, весьма преуспевая в той скрытой борьбе заславу, которую ведут между собою духи. (Ведь всякий дух, достигнув вершинысвоей славы, видит перед собой и неизбежный ее закат, а значит, духамприходится постоянно совершенствоваться и развивать в себе те качества, благодарякоторым они прославились. Есть даже пословица о том, как трудно выучить старыхгероев новым трюкам.[41]) Нельзя сказать, что у Одиссея все шлогладко; однако до сих пор никому не удавалось превзойти его в хитрости иизворотливости ума. Нужно было быть чертовски ловким и смышленым малым, чтобывыдумать какой-нибудь новый фокус наподобие знаменитых одиссеевых проделок. Впоследнее время планы Одиссея отличались простотой и ясностью, но в них всегдаприсутствовала какая-то изюминка. (Иногда, правда, изюминка заменялась кусочкомжгучего перца – то был признак скорее своенравия, нежели злобного характера.)Таков уж был Одиссей – он любил выигрывать и считал, что для достиженияпоставленной цели всякие средства хороши.

Будучи по натуре весьма деятельным человеком, Одиссей невыносил царство мертвых, где души умерших бродили по полям, заросшим бледнымицветами асфоделя, оплакивая свой скорбный жребий и вспоминая минувшие дни.Обреченный на бездействие, древний герой изнывал от тоски. Он мечтал сноваобрести телесную оболочку, вернуться в подлунный мир, чтобы по-настоящему жить,а не влачить призрачное существование. Его раздражали толпы праздношатающихсядухов и их бесконечные разговоры о лучших годах, проведенных на земле. Сам онникогда не унижался до жалоб и горьких вздохов. Часто, когда кто-нибудь издухов начинал вспоминать прошлое, стеная и проливая слезы, Одиссей резкообрывал его.

– Тряпка ты, а не дух, – говорил он. – Возьмисебя в руки. Займись чем-нибудь, в конце концов.

Сам Одиссей занимался гимнастикой и атлетикой. Хотя толку вподобных занятиях не было никакого – ведь в призрачном мире невозможноразвивать силу и ловкость, поскольку для этого нужно по крайней мере иметьмускулы, а следовательно, тело, – Одиссей упорно продолжал упражняться вбеге, метании копья и других древних видах спорта. Когда же удивленные духиспрашивали его, зачем он это делает, он отвечал:

– Чтобы не терять форму. Нужно поддерживать свое умениеделать что-нибудь, даже если то, что ты делаешь, не имеет абсолютно никакогосмысла.

Ахиллес застал своего друга Одиссея сидящим на переднемкрыльце своего дома. Бывший царь Итаки жил холостяком во мраморном дворце,стоящем на невысоком холме возле одного из притоков Стикса. Лужайка переддворцом поросла асфоделем; у подножья холма стояли черные тополя – печальныесимволы царства мертвых, опостылевшие духам. Был пасмурный день – весьмаобыкновенный для здешних мест, ведь во владения Аида солнце никогда незаглядывает. С реки дул слабый ветерок. Было прохладно – как раз настолько, чтовы чувствовали себя довольно неуютно, выйдя на улицу. То был не бодрящий и живительныйморозец, который разгоняет кровь в жилах людей – холод в царстве мертвых скореенапоминал промозглую сырость погреба или склепа. В гостиной у Одиссея горелочаг; однако призрачный огонь, как и все в этом унылом краю, светил, но почтине грел. Впрочем, даже если бы камин топился настоящими дровами, духу Одиссеяот этого, как говорится, не было б ни жарко, ни холодно: ведь мертвые, будучилишены телесной оболочки, не могут согреться, точно так же как не могут они ипромерзнуть до костей. Одиссей провел Ахиллеса на кухню, где их ожидал завтрак– каша из просяных зерен и финики. Само собой разумеется, пища не быланастоящей; впрочем, для обитателей царства Аида, не испытывающих ни сильногоголода, ни жажды, это не имеет особого значения. Духи умерших вполне могутобходиться и без пищи; они завтракают, обедают и ужинают лишь потому, что нежелают менять свои привычки. В царстве мертвых часто устраиваются призрачныепиры: вечность – очень долгий срок, и еда – один из способов скоротать время.

Другое (и, надо сказать, весьма распространенное даже в этихунылых краях) занятие – это секс. Однако страсть в мире духов – лишь бледнаятень земной страсти: ей недостает того накала чувств, который испытываютвлюбленные в подлунном мире. Физическая близость не приносит партнерам почтиникакого удовлетворения: будучи бесплотными существами, духи не могутпредаваться утехам плотской любви. Однако они затевают друг с другом любовныеигры – возможно, для того, чтобы как-то убить несколько часов.

В настоящее время Одиссей не был связан брачными узами. Онразошелся с Пенелопой много лет тому назад. Причиной послужила ревность,свойственная большинству властных натур. Одиссей подозревал, что его молодаясупруга отнюдь не скучала в обществе многочисленных поклонников на протяжениитех долгих двадцати лет, которые он провел под стенами Трои. Некоторое время онпродолжал жить с семьей ради сына, Телемаха, но когда мальчик вырос и сталвполне самостоятельным, Одиссей покинул свою жену.